В бакинской школе № 175 я учился с первого по десятый класс. Однако, в
последнюю мою школьную осень, в октябре 1965 года, наша семья уехала из
Баку, и среднюю школу я закончил в Новосибирске.
Но все самые яркие воспоминания о школьных годах, конечно, связаны со школой 175. Именно здесь, как в известной песне:
В первый погожий
Сентябрьский денек,
Робко входил я
Под школьные своды.
Первый учебник
И первый урок –
Так начинаются школьные годы…
Только тогда, у меня первый день прошел не совсем так, как у всех остальных детей. Дело в том, что в суете и толчее после торжественного построения перед школой, когда нас, первоклашек начали заводить в вестибюль школы, «стройные ряды» детей нарушились. Я в замешательстве стал оглядываться и искать свою «пару», с которой заходил в школу, и в толпе детей не мог ее найти. Тогда одна из учительниц решительно взяла меня за руку и поставила в паре с другой девочкой, и повела нас, - своих детей и меня в придачу, в класс. На первом уроке, при перекличке, все же выяснилось, что я в этом классе «чужой». Тем не менее, мне было сказано, чтобы весь первый учебный день я находился в этом классе. А на следующий день я уже попал в «свой» класс. Начало школьным годам было положено… Это был далекий 1956 год, но тот день запомнился на всегда.
Я не собираюсь вспоминать здесь свои школьные годы, - у каждого человека они были свои, и неповторимы. Но, есть смысл вспомнить несколько «штрихов», характерных для бакинских школьников 50-х – 60-х годов. Надо сказать, что в классах детей в те годы было больше, чем сейчас. К примеру, в моем классе было 40 учеников. Так же было и в других классах. На переменах в коридорах было не протолкнуться, надо было смотреть в оба, чтобы тебя не сшибли с ног «резвящиеся» ребята несколько старше возрастом.
Возможно, что эта переполненность школ и толчея в коридорах на переменах в те годы, и стали своего рода «толчком» к очень популярной среди ребят младших классов, игре «жопа к стенке!» Правила «игры» были очень просты и незатейливы – если задница играющего (а играли все ребята, - каждый «своим» классом) не была прижата к стене, то любой мог дать ему ногой пинка. Передвигаться можно было только скользя спиной по стенам школьных коридоров, плотно прижимая свой зад к стене. Началом игры был звонок на перемену, а концом – звонок на урок. Игровая «зона» начиналась сразу от дверей класса при выходе в коридор. И так на каждой перемене. Можете себе представить эту «картину» - все дети на переменах стоят или передвигаются, только прижавшись к стене. Стоит чуточку забыться или ослабить прижатие ж… к стене, как сразу получаешь пинка, да часто и не одного. Однако, смельчаки, которые кидались дать пика, сами зачастую становились объектом атаки, ведь чтобы дать пинка, надо было хоть на мгновенье оторваться от стены. Вот такая была школьная «игра» у младших классов…
Когда мы стали немного постарше, вошла в моду другая, не менее «интеллектуальная» игра под названием «Кишмиш». В нее тоже играли все ребята, - каждый в своем классе. Правила тоже были просты – стоило одному из «играющих» сказать другому «кишмиш», как тот обязан был оставаться на месте и не шевелить стопами ног. Сказавший «кишмиш» присаживался на корточки и растянутыми пальцами (от начала большого пальца до конца мизинца) своей руки замерял расстояние от одного ботинка до другого. Если расстояние между ботинками «покрывалось» растянутыми пальцами, то «проигравшему» делался «долдур» (ударение на «у», - долдУр). Долдур представлял собой следующее действо: «проигравший» надувал до отказа одну щеку, а «выигравший» бил по ней собранными в щепотку пальцами своей руки, и воздух с характерным звуком вылетал через сжатые губы. На этот раз все ребята поголовно передвигались по школе довольно широко раскорячив ноги. Да и стояли тоже широко расставив ноги. Стоило только немного расслабиться, как над ухом уже ехидно звучало «кишмиш»…
В старших классах уже в подобные «игры» не играли, зато время от времени школьники совершали прогулы, - когда какого то конкретного урока, а когда и всего учебного дня. В Баку такие прогулы назывались «шатал» (шатАл), - видимо от слова «шататься». Я никогда не злоупотреблял этим, но каюсь – несколько раз и я «ходил на шатал» в восьмом и девятом классе. Это делалось, конечно, не от простого безделья, а в определенных ситуациях - чтобы не испортить показатели собственной успеваемости, особенно в конце четверти. В те годы в Баку очень «модно» было во время «шатала» пойти в кино. Самым популярным у всех шатальщиков в Баку тогда считался кинотеатр «Вэтэн» в центре города. Этот кинотеатр, в школьной среде, тогда все называли «Шаталец». Неоднократно на утренних и дневных сеансах в этом кинотеатре устраивались комсомольские облавы от ГорОНО с целью выявления прогульщиков. Только эти «мероприятия» особого эффекта не давали, - все равно этот кинотеатр оставался самым любимым местом «шатала». Смею предполагать, что в будние дни не менее половины зала всегда составляли старшеклассники, ушедшие «на шатал»…
Хочу вспомнить один эпизод в девятом классе. Ничего особенного, вроде, и не произошло, но интересна реакция школьников и школы. Это было весной 1965 года. Прозвенел звонок на перемену, учитель вышел из класса. Большая часть учеников находилась в классе, и готовилась к следующему уроку. В этот момент двое наших ребят, - один стоял у доски, а другой в самой глубине подметал пол класса, начали полушутливую словесную перепалку. Выведенный из себя «плоскими» шуточками в свой адрес в присутствии почти всего класса (а нам было уже по 15-16 лет), мой товарищ хватает веник и со всей силы, как копье, запускает его через парты в своего «обидчика». Бросок получился сильным, а веник полетел не по «расчетной» траектории, и своим черенком попал в висевший над доской портрет Л.И.Брежнева. Брежнев в то время был Генеральным секретарем ЦК КПСС, главой государства. От удара стекло рамы портрета разбилось, сам портрет смялся, местами порвался, и «выдавился» из рамы. За все школьные годы бывало всякое, - школьники разбивали стекла окон, плафоны в классе, ломали или повреждали инвентарь. За это, конечно, наказывали, иногда взимали с родителей деньги за ремонт, но это было обыденное дело. А здесь…
В классе мгновенно прекратились все разговоры и наступила гробовая тишина. Только, кто то тихо прошептал: - «…ах, что же теперь будет…»
Без преувеличения скажу – испугались все, - и «исполнитель», и все «свидетели». Казалось бы – какая ерунда, ну стекло разбили, ну портрет порвали, ну и что? Все бы так, но только ЧЕЙ это портрет… Где то в подсознании у детей сразу появилась мысль, что хоть и не преднамеренно, но совершено было «тяжкое преступление». Вот так было воспитано наше поколение…
После первого оцепенения, все лихорадочно начали убирать следы «преступления», - девочки бросились подметать пол и убирать осколки стекла, ребята придвинули к доске учительский стол, на него поставили стул, и, взгромоздившись на него, кто то стал быстро удалять из рамы осколки стекол. Затем начались попытки «вправить» обратно в раму мятый портрет. При этой попытке портрет испортили окончательно. Решено было снять раму вообще, а что же делать с портретом? Порвать и выбросить в урну?! Все тогда окончательно растерялись. Да и кто бы осмелился порвать портрет Брежнева?
В этот момент в класс и зашел преподаватель, - мы даже не слышали звонка и не заметили, что начался урок. К чести учителя, он спокойно выслушал виновников события, и продолжил урок. Раму и останки портрета после урока учитель унес с собой. На следующий день на этом месте висел портрет Менделеева, и инцидент был исчерпан. За разбитое стекло и поврежденную раму с родителей моего товарища была взята символическая плата. И при этом нигде не упоминалось, чей портрет был поврежден.
Но все самые яркие воспоминания о школьных годах, конечно, связаны со школой 175. Именно здесь, как в известной песне:
В первый погожий
Сентябрьский денек,
Робко входил я
Под школьные своды.
Первый учебник
И первый урок –
Так начинаются школьные годы…
Только тогда, у меня первый день прошел не совсем так, как у всех остальных детей. Дело в том, что в суете и толчее после торжественного построения перед школой, когда нас, первоклашек начали заводить в вестибюль школы, «стройные ряды» детей нарушились. Я в замешательстве стал оглядываться и искать свою «пару», с которой заходил в школу, и в толпе детей не мог ее найти. Тогда одна из учительниц решительно взяла меня за руку и поставила в паре с другой девочкой, и повела нас, - своих детей и меня в придачу, в класс. На первом уроке, при перекличке, все же выяснилось, что я в этом классе «чужой». Тем не менее, мне было сказано, чтобы весь первый учебный день я находился в этом классе. А на следующий день я уже попал в «свой» класс. Начало школьным годам было положено… Это был далекий 1956 год, но тот день запомнился на всегда.
Я не собираюсь вспоминать здесь свои школьные годы, - у каждого человека они были свои, и неповторимы. Но, есть смысл вспомнить несколько «штрихов», характерных для бакинских школьников 50-х – 60-х годов. Надо сказать, что в классах детей в те годы было больше, чем сейчас. К примеру, в моем классе было 40 учеников. Так же было и в других классах. На переменах в коридорах было не протолкнуться, надо было смотреть в оба, чтобы тебя не сшибли с ног «резвящиеся» ребята несколько старше возрастом.
Возможно, что эта переполненность школ и толчея в коридорах на переменах в те годы, и стали своего рода «толчком» к очень популярной среди ребят младших классов, игре «жопа к стенке!» Правила «игры» были очень просты и незатейливы – если задница играющего (а играли все ребята, - каждый «своим» классом) не была прижата к стене, то любой мог дать ему ногой пинка. Передвигаться можно было только скользя спиной по стенам школьных коридоров, плотно прижимая свой зад к стене. Началом игры был звонок на перемену, а концом – звонок на урок. Игровая «зона» начиналась сразу от дверей класса при выходе в коридор. И так на каждой перемене. Можете себе представить эту «картину» - все дети на переменах стоят или передвигаются, только прижавшись к стене. Стоит чуточку забыться или ослабить прижатие ж… к стене, как сразу получаешь пинка, да часто и не одного. Однако, смельчаки, которые кидались дать пика, сами зачастую становились объектом атаки, ведь чтобы дать пинка, надо было хоть на мгновенье оторваться от стены. Вот такая была школьная «игра» у младших классов…
Когда мы стали немного постарше, вошла в моду другая, не менее «интеллектуальная» игра под названием «Кишмиш». В нее тоже играли все ребята, - каждый в своем классе. Правила тоже были просты – стоило одному из «играющих» сказать другому «кишмиш», как тот обязан был оставаться на месте и не шевелить стопами ног. Сказавший «кишмиш» присаживался на корточки и растянутыми пальцами (от начала большого пальца до конца мизинца) своей руки замерял расстояние от одного ботинка до другого. Если расстояние между ботинками «покрывалось» растянутыми пальцами, то «проигравшему» делался «долдур» (ударение на «у», - долдУр). Долдур представлял собой следующее действо: «проигравший» надувал до отказа одну щеку, а «выигравший» бил по ней собранными в щепотку пальцами своей руки, и воздух с характерным звуком вылетал через сжатые губы. На этот раз все ребята поголовно передвигались по школе довольно широко раскорячив ноги. Да и стояли тоже широко расставив ноги. Стоило только немного расслабиться, как над ухом уже ехидно звучало «кишмиш»…
В старших классах уже в подобные «игры» не играли, зато время от времени школьники совершали прогулы, - когда какого то конкретного урока, а когда и всего учебного дня. В Баку такие прогулы назывались «шатал» (шатАл), - видимо от слова «шататься». Я никогда не злоупотреблял этим, но каюсь – несколько раз и я «ходил на шатал» в восьмом и девятом классе. Это делалось, конечно, не от простого безделья, а в определенных ситуациях - чтобы не испортить показатели собственной успеваемости, особенно в конце четверти. В те годы в Баку очень «модно» было во время «шатала» пойти в кино. Самым популярным у всех шатальщиков в Баку тогда считался кинотеатр «Вэтэн» в центре города. Этот кинотеатр, в школьной среде, тогда все называли «Шаталец». Неоднократно на утренних и дневных сеансах в этом кинотеатре устраивались комсомольские облавы от ГорОНО с целью выявления прогульщиков. Только эти «мероприятия» особого эффекта не давали, - все равно этот кинотеатр оставался самым любимым местом «шатала». Смею предполагать, что в будние дни не менее половины зала всегда составляли старшеклассники, ушедшие «на шатал»…
Хочу вспомнить один эпизод в девятом классе. Ничего особенного, вроде, и не произошло, но интересна реакция школьников и школы. Это было весной 1965 года. Прозвенел звонок на перемену, учитель вышел из класса. Большая часть учеников находилась в классе, и готовилась к следующему уроку. В этот момент двое наших ребят, - один стоял у доски, а другой в самой глубине подметал пол класса, начали полушутливую словесную перепалку. Выведенный из себя «плоскими» шуточками в свой адрес в присутствии почти всего класса (а нам было уже по 15-16 лет), мой товарищ хватает веник и со всей силы, как копье, запускает его через парты в своего «обидчика». Бросок получился сильным, а веник полетел не по «расчетной» траектории, и своим черенком попал в висевший над доской портрет Л.И.Брежнева. Брежнев в то время был Генеральным секретарем ЦК КПСС, главой государства. От удара стекло рамы портрета разбилось, сам портрет смялся, местами порвался, и «выдавился» из рамы. За все школьные годы бывало всякое, - школьники разбивали стекла окон, плафоны в классе, ломали или повреждали инвентарь. За это, конечно, наказывали, иногда взимали с родителей деньги за ремонт, но это было обыденное дело. А здесь…
В классе мгновенно прекратились все разговоры и наступила гробовая тишина. Только, кто то тихо прошептал: - «…ах, что же теперь будет…»
Без преувеличения скажу – испугались все, - и «исполнитель», и все «свидетели». Казалось бы – какая ерунда, ну стекло разбили, ну портрет порвали, ну и что? Все бы так, но только ЧЕЙ это портрет… Где то в подсознании у детей сразу появилась мысль, что хоть и не преднамеренно, но совершено было «тяжкое преступление». Вот так было воспитано наше поколение…
После первого оцепенения, все лихорадочно начали убирать следы «преступления», - девочки бросились подметать пол и убирать осколки стекла, ребята придвинули к доске учительский стол, на него поставили стул, и, взгромоздившись на него, кто то стал быстро удалять из рамы осколки стекол. Затем начались попытки «вправить» обратно в раму мятый портрет. При этой попытке портрет испортили окончательно. Решено было снять раму вообще, а что же делать с портретом? Порвать и выбросить в урну?! Все тогда окончательно растерялись. Да и кто бы осмелился порвать портрет Брежнева?
В этот момент в класс и зашел преподаватель, - мы даже не слышали звонка и не заметили, что начался урок. К чести учителя, он спокойно выслушал виновников события, и продолжил урок. Раму и останки портрета после урока учитель унес с собой. На следующий день на этом месте висел портрет Менделеева, и инцидент был исчерпан. За разбитое стекло и поврежденную раму с родителей моего товарища была взята символическая плата. И при этом нигде не упоминалось, чей портрет был поврежден.
Комментариев нет:
Отправить комментарий