Бакинские дворовые игры и забавы

В те годы, когда я учился в школе, наша семья жила в Баку. Наш двор состоял из пяти домов, и был большим и зеленым. Все наши дома были ведомственными, и в них жили семьи работников Каспийского пароходства "Каспар". Дома тогда все так и называли - «каспаровские дома». Правда, когда мы туда  приехали, домов было только три, четвертый еще строился. И, где то через год уже был достроен и заселен. А тогда вокруг наших домов были пустыри, далее шли маленькие одноэтажные дома с двориками «частного сектора». Позднее пустыри были  застроены домом №5 с кинотеатром «Хазар», улицами  3-я Хребтовая, Ахвердиева и больничным комплексом. Если спуститься по тропинке по склону пустыря, который мы все назвали «горкой», то можно было выйти к проспекту Строителей. Здесь же располагалась и школа, в которой я учился. Эта школа № 175 до сих пор существует, и,  кстати, входит в число лучших школ города.

 Первое время, пока существовала горка (которую впоследствии застроили больничным комплексом), было основным местом, где ребята с нашего двора проводили большую часть времени.   На горке росла верблюжья колючка, земля была вся в трещинах, местами пробивалась скудная трава. По горке бегало множество ящериц. Основной забавой детворы на горке было разведение костров. В костре мы часто пекли картошку, ребята постарше у костра иногда тайком покуривали. Иногда в костер «ради эксперимента» мы клали различный, собранный на пустыре, или подобранный на помойках хлам, и смотрели – как он будет гореть. Чего же мы только там сжигали! Это были и куски резины от автопокрышек, и корпуса от аккумуляторов, и просроченные и выброшенные на мусорку больницы медицинские материалы и ампулы, куски смолы или асфальта. Все это легко можно было собрать, побродив по округе. Иной раз такой густой и едкий дым валил от наших костров, что на некоторое время приходилось «на всякий случай» убегать во двор, - это чтобы не задохнуться или не получить «по шее» от кого ни будь из взрослых.

Особенно мы все побаивались нашего управдома - Балышева. Его кабинет находился в нашем дворе, в доме №4. Я сейчас уже не помню его имени, но все жильцы наших каспаровских домов называли его не иначе, как "товарищ Балышев". Это был ветеран каспийского флота, и очень симпатичный и уважаемый человек. Он  носил форменную тужурку и фуражку, был очень веселый и приветливый человек, и всех жильцов наших домов знал в лицо и по именам и фамилиям. Что взрослых, что детей. Поэтому то мы и боялись попасть ему на глаза, когда бедокурили. Было бы очень стыдно получить от него "взбучку"...

Не обходилось на горке и без войн. Все ребята нашего двора долгое время находились в «состоянии войны» с местными ребятами из частного сектора. Те, видимо, ни как не могли смириться с тем, что на их «территории» появились «чужаки» - ребята каспаровских домов. Должен сказать, что войны шли не шуточные, бросались камнями, в изобилии водившимися на горке, и стреляли из рогаток на полном серьезе, на поражение. К счастью, тогда обошлось без жертв, хотя разбитых голов и крови хватало. В этих войнах нашими «союзниками» были только ребята военного городка «Красный Восток», который располагался слева от горки. Это был городок Бакинского Высшего военного общевойскового командного училища.

Позднее, в начале 60-х годов, все вокруг застроилось, облагородилось, да и мы все повзрослели, и эти изнурительные войны потихоньку сошли на нет. Большую часть времени ребята посвящали играм в футбол, который в те годы был необыкновенно популярен в Баку. Помимо футбола было еще множество дворовых игр, в которые мы все с удовольствием играли. Среди ребят помладше, - так же как в Одессе «маялка» - была популярна игра в «челяди» (ударение на «и», - челядИ). Это была та же «маялка», которую надо было «жонглировать» тыльной стороной стопы ноги, стараясь не уронить ее на землю. Только, «челяди» в отличии от маялки в виде мешочка с семечками или крупой, представлял собой кусочек пушистого меха, к которому снизу был пришит небольшой кусочек свинца. Челяди очень грациозно «летал», иные мастера до полусотни, а то и более раз умудрялись жонглировать ( по бакински  - калать) ногой этот пушистый комочек меха со свинцом.

Очень похожей на одесские «цурки» была в Баку игра «накули» (ударение тоже на «и», - накулИ). Так же как в "цурках", у всех игроков были плоские биты, сделанные из доски, и так же была чурка с заостренными концами и нанесенными на боковые грани насечками. Ребром биты по очереди несильно били по заостренной части чурки, она кувыркаясь подлетала, и вот тогда со всей силой по ней били плоской частью биты. Иногда играющие выстраивались в колонну и ходили вокруг чурки кругом, припевая:
Чашка, ложка
Суп, картошка
Накули-и-и…


Правил этой игры я не помню, так как к тому времени, когда она вошла в «моду», ребята моего возраста в «накули» почти не играли. Зато очень популярной среди нас тогда стала игра в «чукорики» (ударение на «о», - чукОрики). Суть игры состояла в том, что после «расчета» выбирался водящий. Мелом на асфальте чертился большой квадрат. От квадрата отмерялось около 10-15 шагов, и рисовалась «стартовая» линия. На стартовой линии находились все остальные играющие. А на передней стороне квадрата, посередине, мелом рисовался небольшой круг, размером с тарелку. На этот круг ставилась металлическая консервная банка дном вверх. На эту банку горкой выкладывались небольшие камешки по числу участников игры. Эти камешки, почему то, назывались «гавно». Водящий находился в квадрате.
Играющие по очереди от стартовой линии вскользь по асфальту кидали свою биту – большой гладкий камень «голыш».  Каждый старался своим скользящим «голышом» сбить консервную банку.

Камень-бита, которая заехала в квадрат, охранялась водящим, и забрать ее назад было не просто. Стоило любому играющему пересечь квадрат, как водящий, коснувшись его рукой, делал последнего самого водящим. Но, если кто то попадал в банку, то водящий обязан был быстро поставить ее на место, собрать рассыпавшееся «гавно» и положить его обратно сверху на банку. А остальные играющие тем временем забегали в квадрат и забирали свои биты обратно. Пока водящим не было все собрано и установлено на место, он не мог воспрепятствовать забегающим в квадрат забрать свои камни-биты.

Эта простенькая на вид дворовая игра, была очень подвижной и веселой, смех не замолкал на площадке ни на минуту. Она доставляла массу положительных эмоций всем играющим. В «чукорики» с удовольствием играли все бакинские мальчишки в те годы.
Некоторые ребята еще играли в «альчики». Альчиками называли кости от суставов (бараньих или телячьих, - не знаю). Этой игрой увлекались даже некоторые взрослые обыватели. Где ни будь в укромных местах они садились в кружок на корточки и бросали по очереди «кости», стараясь поставить альчик на ребро. Тонкости правил я не знаю, но хочу сказать, что взрослые играли в альчики на деньги. У мальчишек, конечно, все было гораздо проще, и выигрыш или проигрыш исчислялся только самими костями, - альчиками. Одно время и у меня в карманах «водилось» несколько таких альчиков. Иногда ребята терли боковыми гранями альчики об асфальт, - чтобы грани стали ровными и плоскими. Тогда они лучше "становились" на ребро. Такие альчики в наших кругах называли "тёсками", - от слова "стесанные". Часто альчики красили цветным цапон-лаком, иногда рассверливали боковую грань, и заливали туда немного свинца. Это тоже увеличивало шанс установки альчика на ребро.  Но, честно говоря, особого интереса эта игра ни у меня, ни у моих близких товарищей, не вызывала.



Помимо дворовых игр, дети, как и во все времена, любили кататься на велосипедах. Но, в те годы не всякий мог похвастаться наличием велосипеда. Во второй половине 50-х годов было не так много счастливых обладателей велосипеда. Зато все ребята сами себе делали самокаты с подшипниками вместо колес. Эти самокаты на подшипниках в Баку называли «санка».  Изготавливалась «санка» из трех досок, и конструкция ее была довольно проста – две доски соединялись в виде «лежащей» буквы «Г». К вертикальной доске на двух петлях, сделанных из загнутых в полукольца длинных гвоздей, куском проволоки «навешивался» руль. Сверху на рулевую доску прибивалась палка, а снизу делалась П-образная прорезь. В нее вставлялось переднее «колесо» - подшипник, плотно надетый на деревянную ось. Как правило, «санки» делались трехколесными, поэтому сзади к доске снизу прибивалась деревянная ось с насаженными на нее по краям, двумя подшипниками. Руль на петлях свободно поворачивался вправо-влево, и «санка» была очень маневренна.




Каждый старался внести в конструкцию «санки» что то свое, «слабые» места усиливали, - кто во что горазд. У некоторых получались исключительно надежные и крепкие самокаты. По асфальту самокаты двигались легко, и носились по двору на большой скорости. Единственный «недостаток» самокатов был один – они создавали при движении очень сильный шум. За это нам всем доставалось от взрослых, в том числе и от управдома товарища Балышева, которому часто жаловались пожилые жильцы нашего двора.  При возможности каждый старался набить смазку в подшипники своей «санки», правда, это мало уменьшало шум. Но, тем не менее, на этих самодельных самокатах «гоняли» в те годы почти все бакинские мальчишки. А так как Баку расположен далеко не на равнине, и многие улицы имеют уклон, то некоторые «конструкторы» делали «санки» в виде плоской платформы, на которой можно было ехать сидя, иногда даже по двое. Переднее «колесо» крепилось на подвижной оси, которой можно было управлять сидя, правой рукой за небольшую вертикальную ручку. Я видел даже один раз двух смельчаков, которые прицеплялись к бамперу троллейбуса на проспекте Строителей, возле нашей школы, и ехали за ним на «буксире» вверх по проспекту. А потом вниз, по тротуару, накатом…

"Санки", изображенные на  фотографиях, очень близки по конструкции тем, о которых я написал выше, но все же они не бакинские 50-х годов...